Не долларом единым: как в Россию повезут новые машины в обход санкций

Автопромышленность практически всего мира в марте 2022 года столкнулась с тем, что обычно в долгосрочных планах и договоренностях прописывается мелким шрифтом в параграфе «чрезвычайная ситуация». И он там хоть и присутствует, но не освобождает от ответственности. Где искать решение? Может, в стародавних технологиях, активно применяемых как в СССР, так и в ранней истории Российской Федерации? О том, какие приемы позволяют совершить невозможную на первый взгляд сделку, предлагает вспомнить портал Matador.tech.

Градус международной риторики вырос до неведомых ранее частот и децибел: запретить в России все, а потом запретить еще раз. Ничего не поставлять, а кто поставит – тот плохой. В результате информационного противостояния страдают не только россияне, но и поставщики, которые теряют ощутимую прибыль. Каждая крупная компания, и автомобильная в том числе, имеет долгосрочный, как минимум пятилетний, план, в котором указаны необходимые к достижению результаты. Поиск решений многим видится исключительно в «брэйнстормах» и прочих совещаниях, где собирается десяток разного рода специалистов, львиная доля из которых – эффективные менеджеры. Оттого подобные «собрания» абсолютно объективно считаются бесполезными.

Есть светлые головы, которые наверняка сподобятся открыть книгу и увидеть там что-то помимо инжира.

Кто виноват?

Ключевой момент, который стоит осознать. Причина, по которой все и сразу бросились обрывать налаженные ранее связи, – это не столько сами санкционные ограничения, сколько пути их отслеживания. В мире слишком много делается «втихую», в закрытых кабинетах да при специальном оборудовании, чтобы крупнейшие компании бежали при первых аккордах сирены. Но тут «совсем другое» - кольцо сжалось мгновенно, не проскочить.

Как этого удалось достичь в столь огромной стране, как Россия, которая граничит с десятком другим государств? Проще говоря, как «сильные мира сего» узнают, что кто-то где-то пошел поперек их воли, не испугавшись вызвать праведный гнев? Делается это крайне просто: любая безналичная операция с американским долларом – главной мировой резервной валютой – отражается сами-знаете-где. Ее видно. А дабы «не нахамили» в другой валюте, есть SWIFT – всемирный межбанковский WhatsApp, с помощью которого финансовые институты со всего мира обмениваются информацией. Дальше рассказывать?

Что делать?

Вывод, который следует постигнуть. За безналичными операциями – строгий контроль. Заплатить карточкой или с р/с без окрика не выйдет, сколько фирм-прокладок и банков в разных странах и углах ни применяй. Нужно искать альтернативу.

Первая и наиболее понятная – наличные. Кэш. Его никак не отследить, что и стало истинной причиной навязанной «моды» на электронные платежи и пластиковые карты. Однако старая добрая наличка никуда не исчезла, она до сих пор высоко ценится во всем мире и способна решить любой вопрос. Кто не верит, тому стоит обратить внимание на вывески в магазинах Старого Света, где частенько красуется табличка Cash only. Не платить налоги – это мечта любого предпринимателя, где бы он ни работал.

Однако вагон наличных, необходимых при большой покупке – а партия машин таковой является по умолчанию – это так себе идея, согласитесь. Долго собирать, опасно везти, много внимания со стороны жаждущих этот самый вагон заполучить в свое пользование. Нужны иные аргументы.

И тут нам на помощь приходит еще более древний механизм – бартер. Да, тот самый товарный обмен, когда две стороны заключают сделку «без денег». Меняют шило на мыло.

А так можно было?

Откровенно говоря, в деловых центрах из стекла и бетона на подобное предложение вряд ли откликнутся с оптимизмом. Ну не инновационно это и не «стартапно». То ли дело дремучие леса и глухие болота, где бородатый мужик идет за дровами уже полтысячи лет! Тут меняются и меняют с начала истории человечества, а процесс этот не прерывался ни при каком флаге. Опустевшие офисные здания, заклеенные табличками «Аренда», сами намекают – пора бы вспомнить о реальных механизмах товарооборота.

Бартер – это стабильная и стандартная схема, исправно помогающая решить многие задачи не только на уровне «меняю велосипед на скейтборд», но и в государственном масштабе. Союз Советских Социалистических Республик, регулярно пребывавший под санкциями, столь же регулярно пользовался этой схемой: в шестидесятых Гана договорилась с СССР обменять какао-бобы на сырую нефть, а группа АББА в семидесятых в обход санкций получила в качестве гонораров нефтяные фьючерсы. Ловко, м?

А теперь вообще гротескный исторический феномен: никто не задумывался, как в СССР, находящийся под американскими санкциями, попала компания Pepsi? Почему именно «Пепси», а не вездесущая Coca-Cola?

Весь фокус заключался в потребности звездно-полосатого производителя в томатной пасте для своих пиццерий Pizza Hut, открытых в Европе. Томат обменяли на газировку. А после вообще открыли в Союзе целый завод, сырье на который поставляли в обмен на советский алкоголь.

Советский Союз не был новатором в этой области. Вечно санкционный Иран заключил с Новой Зеландией сделку на поставку нефти в обмен на баранину. Современный эквивалент соглашения – 400 000 000 американских «зеленых». Да что там Иран и СССР - «хрустальный град на холме» не чурался бартера: в начале восьмидесятых американцы заинтересовались ямайскими бокситами. Алюминиевую руду обменяли на продукты питания!

«Крылатый металл» интересен был всем и всегда, так что советское государство не отставало, предложив аналогичную сделку, но уже с оплатой автомобилями. Кстати о пчелках.

«Бартерные» автомобили

Начало лихих девяностых неразрывно связано с полным упадком централизованной экономики. Бывшие директора становились собственниками предприятий и, как следствие, начинали вести бизнес в угоду исключительно своих интересов. Деньги есть, а валюты нет. Значит, будем меняться!

Так на Дальний Восток попала первая партия новых автомобилей Toyota Land Cruiser 70, именуемая в народе «дровяными крузаками». Почему дровяными? Да потому что обменяли их на партию леса! Чуть позже утилитарные «семидесятки» сменились уже на более комфортные «восьмидесятки», «оплаченные» точно таким же образом. Интересен, кстати, тот факт, что в комплекте с машинами шел полный «зип» для обслуживания: ремни, масла, фильтры и многое другое.

Ничуть не лучше обстояли дела и с нефтегазовой отраслью: по всей России до сих пор встречаются «Крузеры», которые в те далекие уже времена были получены именно по бартеру. Одна машина до недавнего времени даже стояла у легендарной московской «Керосинки» - Института Нефти и Газа.

Машины в девяностых «выменивали» и для больших начальников, и для аппарата на местах, они долго – машины тогда такими были, да – служили в различных конторах, а потом уже в сильно «уставшем» виде попадали на рынок, где и доживали свой век. И покупали, к слову, с удовольствием, даже если пробег перевалил за 500 000 км.

К слову, в столичном регионе тоже оказалось немало бартерных машин, которые обменяли на различные товары народного потребления или ресурсы: так, в Москве еще встречаются Toyota Corolla, привезенные в конце девяностых именно по бартеру. Помимо легковых частных машин в России немало микроавтобусов Mitsubishi Delica и Toyota Hiace, которые тоже прибыли в страну отнюдь не в обмен на валюту.

Казалось бы, схема прямого обмена ушла в прошлое, но уже в «десятых» вновь вернулась на повестку дня. Ньюсмейкером стал Lifan, главный на тот момент поставщик китайских автомобилей в Россию, который искал возможности увеличить свои продажи не в ущерб экономики – рубль тогда был в очередном пике. Вместе с бартером опять заговорили о лесе, который китайцам по старой традиции был чрезвычайно интересен. Уточнить, чем закончились переговоры, увы, не получится, ведь Lifan пропал с российского рынка, а в родном Китае остался лишь как производитель малокубатурной мототехники. Видать, не вышло у них любви с русскими дровами.

Нефть и газ, лес и удобрения, уран и «Росатом», оружие и транзит, зерно и кукуруза – перечислять можно долго. Россия богата ресурсами, в которых заинтересован весь без исключения мир, поэтому процесс экономических взаимоотношений будет налажен, в этом нет и не может быть сомнений. Уж слишком много у нас есть предложений, которые не просто привлекательны – жизненно необходимы. Так что пути-лазейки обязательно найдутся. А бартер это будет или что-то другое – скоро узнаем.